Боль, заточение, смерть: три истории о том, как наркотики разрушают все вокруг

В 2023 году в Тульской области зарегистрировали 1 457 преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Цифра в полтора раза больше, чем в 2022-ом, когда правоохранители выявили чуть больше тысячи таких нарушений законодательства, которые тянут на уголовную статью. Цифра 2024 года (пять месяцев) – 455 преступлений. Данные ТСН24 предоставили в прокуратуре Тульской области. 26 июня – Международный день борьбы со злоупотреблением наркотическими вещества и их незаконным оборотом. ТСН24 публикует три истории, которые доказывают, что наркотики разрушают все вокруг.

Боль

Историю Алексея Давидовича Тульская служба новостей рассказала весной этого года. Он порядка 20 лет употреблял психоактивные вещества, а сейчас сам помогает справиться с зависимостью тем, кто в этом нуждается. Алкоголь, рассказал, начал употреблять в девять лет. Уже в одиннадцать его откачивали в реанимации.

«Я перепил паленого бренди, купленного в какой-то палатке. Это был 1995 год. Меня нашли в дымящемся сентябрьском костре, в листве. После отвезли в больницу на улице Мира, в реанимацию, под капельницу. Откачали, пришел в себя... 11-летний паренек, шестиклассник пьяным попал в реанимацию. Я так испугался! Я думал, что сейчас придут родители, и отец даст нормальный нагоняй. Реально боялся. Но все произошло иначе. Приехали родители, они были в ужасе, они почти потеряли своего маленького сына. Меня никто не ругал. Меня окружили заботой и любовью. А мне нужно было дать п*****ей!».

После в жизни подростка появились наркотики – марихуана, героин, метадон. В 18 лет получил «условку» по наркостатье. Уверяет, гордился ей. 

«Я помню очень болезненный для меня момент, когда первый раз я сам обратился за помощью к маме. На тот момент я уже был женат, мне было 25 лет. Мой друг тогда уже выздоравливал в Одессе, а я понимал, что утопаю в этом болоте, умираю, но гнал от себя эти мысли, продолжал употреблять. Я сидел в туалете и пытался принять дозу. Прошли полчаса, час, а я не могу. Я сижу в туалете уже в луже крови. У меня текли слезы, изнутри просто рвало и выворачивало наизнанку, но желание употребить все равно пересиливало. На втором часу попыток я смог [принять дозу], а после сразу позвонил маме и сказал ей: «Ищи номер, звони. Я уеду лечиться туда, куда уехал мой друг». Через три дня мне перезвонила мама. Говорит, что нашла, где это и сколько стоит, так что можно ехать в Одессу. А я сказал: «Слушай, мам, я уже сам все понял и осознал, три дня у меня все хорошо, я сам справлюсь». И это затянулось еще на четыре года».

Через четыре года Алексей оказался в рехабе. Хотел сбежать, но примерно через месяц возникло понимание, что необходимо продолжить лечение. Оно заняло почти год. Вот уже более десяти лет Алексей полностью чист, в том числе не употребляет алкоголь. Свою исповедь, опубликованную на сайте ТСН24, он посвятил у брату Павлу. Его уже нет в живых. И вот это настоящая боль. Боль матери, которая потеряла сына.

«Брат у меня лежал в трех реабилитациях. Первая очень хорошо на нем сказалась. В Москву я его увез, обманным путем. Приехал со знакомым, придумал легенду, что маме стало плохо, что она в больнице и нужно срочно к ней поехать. Он сказал, что он выпил бутылку с утра. Пьяным нельзя, говорю, в больницу. Она сама сказала, что из-за того, что ты постоянно бухаешь и закидываешься, она до этого и дошла. Что делать? Поясняю, что со мной врач, давай он сделает тебе укол. В шприце был галоперидол с аминазином. Укололи. Через некоторое время он понял, что за укол мы ему сделали, попытался оказать сопротивление. Вдвоем заломали, сели прям на него и ждали, пока он обмякнет. Я понимал, что сейчас спасаю своего родного брата. Посадили его в машину и увезли в Москву. 10 месяцев он лежал в реабилитации. Буквально за день до смерти он признался, что ждал, что тогда я сам попрошу его остаться. Но выздоровление – это инициатива самого выздоравливающего. Если человек сам не сделает каких-то действий, это снова приведет к употреблению».

После возвращения в Тулу Павел продолжил реабилитацию – ходил на групповые занятия, искал наставника, работал над собой. Но потом, рассказывает Алексей, стал пропускать занятия. После появилась навязчивая идея – что будет, если выпью рюмку водки? Выпил. Далее была вторая, третья, еще и еще, после – метадон. Тягу к этому наркотику Алексей называют животной. 

«На «солях» он сидел где-то года два. У него была кома, он пережил клиническую смерть. После комы из-за того, что он пролежал больше 10 часов на одной стороне своего тела, произошел синдром сдавливания, и у него парализовало ногу и руку. Нога потом отошла, рука так и осталась недвижимая. Плюс, это давало еще какую-то нагрузку на нервную систему. У него происходили резкие болевые вспышки. Он весь морщился и скрючивался, в голову отдавало».

Следующая реабилитация – семь месяцев. Сорвался Павел уже на пятый день после выхода из клиники. Употребил метадон еще с четырьмя знакомыми, которые так же лечились в центре. Алексей сразу же отправил брата на новую реабилитацию, но...

«Его отправили в Орел. Там он полтора месяца был. До момента, когда по телефону он мне просто сказал: «Леш, зачем вы все это делаете? Зачем вы меня постоянно спасаете? Я вас об этом прошу? Оставьте меня в покое. Просто от****сь, пожалуйста. Я хочу жить так, как я хочу. И не важно, что эта моя жизнь ведет к смерти». И тогда я понял, что мы не сможем его насильно отрезвить. Я принял решение забрать его из центра. Приехал к маме, говорю: «Забираю Пашу, завтра еду в Орел». Мама отговаривала. Говорю: «Нет, мам, я его забираю. Дальше его жизнь принадлежит только ему. Надо перерезать эту пуповину, не контрольте, ему 43 года, это его выбор, и не наша вина. Мы сделали все, что смогли». Я поехал за ним в Орел. В 12 часов ночи привез его домой. На следующий день он мне звонил, был под «солями». Вечером трубку уже не брал. Утром я приехал и нашел его мертвым. Передозировка».

Один из самых сложных и страшных в жизни моментов, вспоминает Алексей, это общение с мамой, которая еще не знала, что Паши больше нет. 

«Я очень сильно  боялся, что она может меня обвинить в этом. Мне было жутко тяжело. Даже просил подругу, чтобы она присутствовала, когда до мамы это доносили. Когда мы приехали, я сказал, что Паша умер. Был шок. У мамы, отца, все в ужасе. На протяжении последних долгих лет они его спасали, возвращали к жизни... Но они, думаю, понимали, к чему это все идет. Жутко, конечно, все это. Знаете, я когда сам употреблял, я очень боялся... Я очень не хотел... Я представлял многократно ночью, лежа в кровати, как я умираю и меня хоронят мои близкие. У меня просто была одна мечта – пережить своих родителей, чтобы им не пришлось меня хоронить. С собой вопрос я решил, а у брата история другая произошла».

Заключение

18-летняя Алина и Михаил, который старше девушки вдвое, расписались в начале октября 2020 года. Супруга юная жена охарактеризовала как «обычного человека, очень доброго и отзывчивого». Известно, что ранее мужчина работал на тульском ЦКБА, Алина же училась в медколледже. Счастливым брак, правда, был недолго. С мужем начались конфликты, некоторое время девушка жила с другим.

Их машину наряд ДПС остановил в Скуратово глубокой ночью. Траектория движения авто, рассказывали инспекторы, позволяла предположить, что водитель находится в состоянии опьянения. Уже после остановки полицейские заметили в машине «сверток с порошкообразным содержимым». Михаил попытался скрыться с места и выстрелил в полицейского из сигнальной ракеты. К счастью, не попал. Супругов задержали.

В машине лежало более килограмма наркотиков. Это, заявили позже в МВД, была смесь, содержащая мефедрон. В гараже нашли «конструктор» для изготовления наркотика – специальное оборудование и химикаты. Изготовить, по подсчетам правоохранителей, можно было более килограмма мефедрона. Аналогичный конструктор нашли еще в одном тайнике. 

Супруги конфликтовали, но продолжали варить мефедрон. Звучали и угрозы рассказать обо всем полиции.  А позже они жестко валили друг друга на суде, в том числе дошли до Верховного суда! Девушка настаивала, что действовала по психологическому принуждению со стороны мужа, которого она боялась и беспрекословно выполняла все его требования. 

Михаил уверял, что идея варить мефедрон принадлежала молодой супруге, а он вообще пытался предотвратить совершение преступления, в том числе уговаривал порвать связи с кураторами, уничтожал посуду и оборудование! Мужчина настаивал, что обнаруженные предметы и вещества принадлежали супруге тайник-«конструктор» нашли по координатам, найденным в ее же телефоне. И именно жена получала деньги от кураторов, в том числе на приобретение будущей лаборатории. Да она даже переписку с поставщиками вела с его телефона, так как знала пароль!

Степень вовлеченности супругов в процесс изготовления наркотиков следствие оценило по множеству доказательств, в том числе в переписке обвиняемых. Все это в пух и прах разбило версии обвиняемых. К слову, многие свидетели, в том числе мать Каменского, знали о доме с колбами, оборудованием и едким химическим запахом, но, конечно, молчали. Информации о том, что кто-то из них пытался отговорить близких бросить заниматься противоправной деятельностью, в материалах дела нет.

Попытки спихнуть вину на некогда любимого человека результата не принесли. Девушку посадили на девять лет, ее супруга – на 16. 

Смерть

Эта история берет начало еще в 2016 году. Произошла она в Кимовске. Мария (прим. имена матери и детей изменены) одна воспитывала двоих детей – Димку и Светку. Следы двух сожителей затерялись где-то в Средней Азии, но оба успели «отметиться» в органах ЗАГС. Косвенно. В свидетельствах о рождении у детей в графе «отец» стоят прочерки. 6-летнюю Светку и Димку, который был младше сестры на два года, Мария воспитывала одна. Денег хватало. Девушка работала, плюс ко всему получала неплохие пособия как мать-одиночка. В 2015 году Мария в социальной сети познакомилась с Виктором Кузьминым. 

В ходе переписки выяснилось, что Сергей отбывает наказание в местах не столь отдаленных. Связь с зэком Марию не смутила. Виртуальный роман развивался, и заочница решилась на первое свидание. Естественно, тюремное. Далее последовала еще одна встреча, затем Марии и вовсе удалось выбить длительное свидание. Итог встречи влюбленных – ребенок, родившийся в мае 2016 года.

Немногим позже рождения малыша Сергей выходит на свободу. Пара решает узаконить отношения. Сергей не собирается возвращаться ни на зону, ни в родной поселок Молочные дворы Плавского района Тульской области и переезжает к Марии. 25-летний уголовник, имеющий на тот момент четыре судимости за кражи, грабежи, разбой и изнасилование собирается воспитывать троих детей.

После освобождения Кузьмин стал употреблять «соль». Вскоре подсела на наркотики и Мария. Она бросает работу и перестает следить за детьми. Новорожденного малыша забирает к себе бабушка – мать Сергея. В поисках дозы наркоманы то и дело мотаются в Новомосковск. Светка и Димка сутки проводят дома одни. В холодильнике пусто. Еды нет. Квартира превратилась в наркоманскую ночлежку.

Жили на детские пособия. Денег не хватало. Кузьмин стал прятать дозы от сожительницы, но забывал места тайников. Думал, что наркотики прячут дети, стал поднимать руку на Светку и Димку.

В один из дней Димке досталось деревянным подлокотником. Затем Кузьмин взял ребенка за руку и нанес удар ладонью по затылку. Лешка пошатнулся, но крепко сжатая рука отчима не дала ему упасть. Следом последовал еще один удар. Сильнее. После отправил Лешку в угол, а сам сел на кухне. Туда вскоре зашла Светка.

«Братик прям как умер и глазки закрыл», – сказала девочка.

Кузьмин подумал, что мальчик проглотил наркотик. Он начал промывать ребенку желудок. Все это время Димка находился без сознания. 

После больница, реанимация, задержание Кузьмина за причинение тяжкого вреда здоровью. Мальчику сделали две трепанации черепа, он выжил, но про таких обычно говорят «овощ». И все же Димка оказался крепким! Он выкарабкался и даже научился читать стихи! В доме-интернате, на инвалидной коляске. 

У Светки появилась новая семья. Она совсем не хотела вспоминать того дядю с черными глазами...

Кузьмин свою вину признал полностью. Он получил шесть с половиной лет колонии строгого режима. Успел выйти на свободу и зимой 2024 года получил новый срок – за кражу. Лишение свободы суд заменил на принудительные работы. К слову, потерпевшими по уголовному делу об избиении Димки выступали органы опеки. Мать у кровати мальчика практически не видели.

Смерть? Смерть настигла Марию. Она, говорят в таких случаях, опустилась. Ее нашли мертвой в одном из притонов.